1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17

Раннее творчество Кустодиева развивалось в границах передвижничества и репинской школы («Базар», «Монахиня», «Священник и дьякон»), а в поэтичности «Утра», «Сирени», «Японской куклы», в изысканности цвета и виртуозности живописного мазка в портретах Билибина, Матэ или Никольского ощущается связь с Серовым и К. Коровиным. Процесс работы над ранними картинами художника традиционно-реалистический, в нем главное место занимает работа с натуры.

Для своего «Базара» (1903) художник три года собирал материалы в Семеновском-Лапотном и Кинешме, делая натурные наброски, рисунки, этюды, выискивал своих героев на ярмарках и базарах, в трактирах и на улицах; писал пейзажные этюды Семеновского и близлежащих деревень, а эскиз картины проверял по натуре, удовлетворенно отмечая, что «после того, как ... проверил» его по натуре, он «оказался очень близким»¹ к ней.

Работая над эскизами «Базара», Кустодиев задумал тогда изобразить в своей картине медведя с поводырем (позже он отказался от этого) и собирался идти в Зоологический музей, чтобы сделать там с него натурные этюды и рисунки.

Для более поздней (1908) картины «В церкви» Кустодиев ездил в Кострому, Ярославль, Ростов и Суздаль, славные своими древними фресками, чтобы писать там этюды церковных интерьеров. При своем посещении женского монастыря в Старой Ладоге в 1908 году художник пишет этюды монашек и послушниц.

Его знаменитые «Монахиня» и «Священник с дьяконом» — это переросшие значения этюдов добротные штудии натуры. Даже для такой по сути иллюстративной картины, как «Чтение манифеста» (1907), Кустодиев испытывает нужду в натурных этюдах: «...приходится вытаскивать все зимние этюды и рисовать по ним»².

Творческие искания Кустодиева 1901 — 1908 годов проходят под девизом: «Чем выдумывать всякие "сюжеты", нужно только брать из природы, которая бесконечно разнообразнее всего выдуманного». «...Сегодня приехал как раз в базар, это было ума помрачение по краскам — такое разнообразие и игра. И никакие эскизы, никакие фантазии не дадут ничего подобного — все так просто и красиво...»³.

Купанье. 1921 г.

Впервые отход от непосредственно натурного чувствуется в кустодиевской «Ярмарке» (1906), где художник оперирует локальным цветом, равноокрашенными цветовыми плоскостями, а пространство сжато, как бы сплюснуто и действие разворачивается не в глубь картины, а как бы параллельно зрителю. Появляется еще одна особенность в кустодиевских полотнах, которая особенно разовьется в работах 1910 — 1915 годов — статичность композиции. В «Ярмарке» (1906 и 1910) между зрителем и фигурами первого плана художник помещает натюрморты, задерживающие движение в глубь картины. В «Ярмарке» (1910) оно перебивается узорами платков, платьев, тканей, туесов. В картине нет единого источника света, помогающего восприятию пространства, и предметы там — декоративно окрашенные плоскости. Также плоскостна и церковь на втором плане, она не имеет за собой пространства и кажется большим декоративным узором, состоящим из обрамлений углов, карнизов и наличников. В «Ярмарке» (1906) несколько сюжетных завязок, в «Ярмарке» (1910) взаимоотношение людей — только случайная перекличка взглядов. Композиционное решение картины не замкнуто, она может быть продолжена вправо и влево, как орнамент. Последняя «Ярмарка» воспринимается как декоративное панно; в эти годы Кустодиев работает и непосредственно над декоративным панно — «Поэзия» (1907—1909), позднее — «Декоративный мотив» («Решма», 1914).

«Если меня что привлекает, так это декоративность. Композиция и картина, написанные не натурально и грубо вещественно, а условно,— красивы. Вот почему я не люблю своих вещей, в которых это все есть. В „Ярмарках" начинает другое что-то появляться— именно то, что я хотел и в других вещах видеть». И даже о «Монахине», которая создавалась с таким упоением натурой, он пишет: — «А все эти „монахини" это не то, что я хочу»⁴. «Я люблю богатство цветов»⁵.

«Купчихи в Кинешме» демонстрируют уже целостное, сложившееся декоративное восприятие мира. При насыщенности цветом, обилии декоративных мотивов, узорности, вошедших в искусство Кустодиева, чтобы навсегда в нем остаться, здесь появляется то, что В. Лебедева назвала в своей монографии о Кустодиеве «предстоянием».

Движение фигур в картине не только задержано — они намеренно статичны, живут вне сюжета, как в иконе, теряя индивидуальное и приобретая типическое. В «Купчихах» еще сохраняется некоторая сюжетная мотивировка сцены: в воскресный день, когда оживленно торгуют на главной площади города магазины и из церкви от ранней обедни выходят кинешемские обыватели, приодетые и празднично настроенные, встречаются три знакомые купчихи и останавливаются поговорить. В «Купчихе» (1915) нет никакого сюжетного мотива, героиня не связана с окружающим никаким действием, она поставлена художником в определенную архитектурно-пейзажную среду и стоит там как статуя, манекен, изолированно-замкнутая в себе и вместе с тем органически близкая тому, что вокруг нее изображает художник. Связь с окружающим у нее не сюжетная, а образная.

Купеческое гулянье. Эскиз.

¹ Б.М. Кустодиев. С. 69.
² Там же. С. 66.
³ Там же.
⁴ Там же.
⁵ Там же.

1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17