1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17

Баня — важнейший элемент русского быта: она смывает грязь и снимает усталость с труженика-крестьянина; баню истопят для путника, для больного, для роженицы, в баню поведут невесту накануне свадьбы. Вспомним и у Некрасова в «Кому на Руси жить хорошо» о русской бане:

День в поле поработаешь,
Грязна домой воротишься,
А банька-то на что?¹

Русская Венера. 1925-1926 гг.

Обрядовый характер есть и в кустодиевских изображениях русской бани. Вряд ли осознавая купание или мытье в бане как древнейший культ омовения, Кустодиев, однако, инстинктивно чувствует их первозданность и особенно часто обращается к ним, изображая то крестьянскую баньку с предбанником, горячим паром и березовыми вениками, то городские бани в провинции — низенькие, сочащиеся сыростью, с запотевшими маленькими оконцами, но обыватели возвращаются из них умиротворенные, полные своеобразной неги, а дымы из их труб зимой кажутся какими-то уютно-призывными. Увлеченно рисует художник дощатые купальни на Волге в непосредственной близости их к пристаням, баржам и пароходам или мелкие, зарастающие ряской, пахнущие укропом и смородиной приусадебные пруды, где купаются хозяева дома и соседи, полощут белье, плавают гуси. Если пойти дальше, то и сюжет «Крещенское водосвятие» (1921) примыкает к этой теме очищения.

Баня, печка, вода, снимающие грязь, усталость, очищающие от жизненных шлаков и возвращающие чистоту и энергию жизни — сюжеты, особенно распространенные в творчестве Кустодиева, уводят к древним народным языческим представлениям о жизни, тепле, свете, добрых и злых силах. Художник затрагивает в своем искусстве идущие издревле начала обряда, ритуала. Поэтому и его извозчики в «Московском трактире», истово пьющие чай, совершают как бы некий торжественный обряд. Обрядность и почти ритуальность отличают кустодиевские чаепития — пьют чай купчихи, купцы или сидельцы в магазинах.

В незначительных и каждодневных провинциальных событиях у Кустодиева проявляются представления народа, социальный исторический опыт жизни. Начала народной обрядности, как важнейшей особенности искусства Кустодиева, закрепляют его в русской истории, удерживая в надежном равновесии прошлого и настоящего, не позволяя его фантазии выйти в область неконтролируемой субъективности и подсознательности.

Достоверно-конкретное и произвольно-образное сочетаются в искусстве Кустодиева так естественно и нерасчлененно, так непринужденно, что оно воспринимается как нечто неизменно-устойчивое, раз навсегда данное. Однако оно не было столь неизменным и ровным, как это кажется на первый взгляд. Мера и соотношение в нем достоверности и фантазии, факта и обобщения менялись на разных этапах становления художника.

Монахиня. 1908 г.

¹ Некрасов Н.А. Полн. собр. стихотворений: В 3 т. Т. 3. М.. 1967. С. 137, 138.

1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17