|
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18
Виртуозно оперируя ситуациями, образами народного балагана Запада, воспринимая специфику театра масок как народного театра и чувствуя себя как в родной среде, Блок, видимо, оставался холоден к русскому балагану, театральность которого казалась ему, возможно, грубой и примитивной. Характерно, что и А.П. Чехов не чувствовал русского балагана. И только Кустодиев, вооруженный представлениями о народной художественной культуре как о культуре целостной и о народном русском площадном театре как важнейшей ее области знал истинную цену русскому народному балагану. В творчестве Кустодиева балаган это важнейшая область художественного творчества народа; художник относится к нему с большим интересом, уважением и доверием к его общественной и эстетической ценности. В народном театре художник ценит непосредственность, духовное здоровье, творческую инициативу; ему понятен язык народного юмора, своеобразие балаганной комедии, уходящей своими корнями в древнее скоморошество. Балаганный театр находит в творчестве Кустодиева умного и вдумчивого интерпретатора с такой веселой и жизнерадостной душой, как и те, кто создавал народный площадной театр.
Революция открыла большие возможности для рождения творческой инициативы народа, и в разных концах страны стали возникать фабричные, крестьянские, солдатские театры. Блок, входивший в репертуарную секцию Театрального отдела Наркомпроса, был очень озабочен тем, чтобы народ приобщался к настоящему искусству и разрабатывал репертуар для возникающих народных театров, ратуя за включение в него классической драматургии, русской и западной.
Но Кустодиев пошел дальше, его балаганы — это поистине детище народа; в балагане и актеры, и режиссер, и музыкальное оформление, и декорации — все создано в традициях самого народа. Кустодиев изображал русский балаган в своих многочисленных «Масленицах», «Балаганах» и «Праздниках» (в живописи, графике и театральной декорации). Народный театр естественно вписывался в искусство Кустодиева.
Глубоко постигнувший народный гений во всех областях творчества — декоративно-прикладном искусстве, народной деревянной архитектуре, фольклоре, обрядах, музыке и танце, философской народной мысли, он не мог обойти балаган, как важнейшую область народной художественной культуры. Кустодиев понимал значение балагана в жизни народа, балаган был народным театром, народной эстрадой и народной трибуной, выражая мысли, надежды, идеалы народа и его эстетические вкусы. Поэтому Кустодиев с таким вниманием и интересом изучал и старался понять все, что относилось к народной зрелищной культуре, как бы вступая в спор с утверждением Блока, что «балаган, перенесенный на Мариинскую сцену, есть одичание, варварство (не творчество)». Кустодиев «переносит» балаган на большую сцену: спектакль «Блоха» (по Лескову), представлявший народное балаганное действо, был дважды в декорациях Кустодиева поставлен в лучших театрах страны. Режиссерский замысел и художественное оформление строились в «Блохе» на самых смелых метафорах, ассоциациях и сопоставлениях, которые рождали бесконечные возможности для шутки, смеха, иронии и догадок самого подчас смелого и рискованного свойства.
Обращение профессионального театра к театру народному было рождено временем, революцией, которая разбудила творческую инициативу народа. И Кустодиев, всегда чутко слушавший пульс народной жизни, доверявший гению народа, создал вместе с режиссером спектакль, продемонстрировавший, как ярко, богато, многогранно творчество народа, как оно питает и обогащает искусство художника-профессионала.
Сам Кустодиев вспоминал о постановке «Блохи» и говорил, что все происходит как бы в балагане, изображенном на лубочной народной картинке: все яркое, пестрое, ситцевое, «тульское» и «Питер», и сама «Тула», и «Англия». Отсюда «особо роскошный» «дворец Царя», «игрушечная Тула» и «не нашенская», диковинная «Англия».
Веселый и крепкий язык пьесы требовал таких же красок: «красный кумач, синий ситец с белым горошком (он же снег), платки с алыми цветками — вот фон, на котором движется пестрая вереница баб, англичан, мужиков, музыкантов, девок, генералов с глуповатым царем впридачу» . И эта пестрота цвета, и дурашливо-занозистые реплики героев, и лубочные декорации с их причудливыми пропорциями и немыслимыми комбинациями вещей, и карнавальные костюмы актеров — все это рождало веселую зрелищность спектакля, которая не воспринималась на профессиональной сцене ни «варварством», ни «одичанием». Балаган в интерпретации Кустодиева был создан строго по законам народного площадного театра, и художник сумел показать в нем самое ценное, жизнестойкое, художественно-долговечное.
Мастеру «Балаганчика» не довелось видеть кустодиевского балагана — его «Блоху», так блистательно прошедшую в кустодиевском оформлении на сценах Москвы и Ленинграда и завоевавшего благодарное восхищение зрителей.
Кустодиев и Блок — прекрасные дети России, они рождены и вскормлены ею, и как благодарные сыновья платили ей безмерной любовью.
Россия — главная и лучшая песнь Кустодиева и Блока, главная забота и боль. В творчестве художника и поэта получили отражение — прямое или косвенное — проблемы, искания, направления художественной и социальной мысли России первой четверти XX века. И Блок, и Кустодиев с сейсмографической чуткостью откликались на все, что волновало общественность страны. Поэт и художник верили в свой народ, в его силу и созидательные возможности, они видели в нем залог будущего России.
Широта творческих горизонтов Кустодиева и Блока огромна. Художник и поэт редкостно дополняют друг друга, являя собой некое целое, рожденное русской историей, русской землей. Поэтому как бы в унисон для Блока и Кустодиева звучат слова поэта: «Слышите ли вы задыхающийся гон тройки? Видите ли вы ее, ныряющую по сугробам мертвой и пустынной равнины? Это Россия летит — неведомо куда — в сине-голубую пропасть времен — на разубранной и разукрашенной тройке... » Великий полет России им довелось увидеть только в самом его начале, на старте истории, но оба художника были среди тех, кто в искусстве направлял ее полет.
Следующая глава
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18 |