1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11

Обобщение, синтез как новое в творческом методе Кустодиева, получившее развитие в его искусстве к 1915 — 1916 годам, не могли быть ни случайностью и ни резким скачком из одного качества в другое, они подготавливались всей предшествующей работой художника, его жизнью, раздумьями и исканиями.

Выражение новых тенденций, неспешно вызревавших в глубинах его творческого сознания, было ускорено трагическими обстоятельствами жизни Кустодиева, вырвавшими его из потока бытия, лишившими непосредственных связей с ним, прервавшими его общение с натурой, в которой он всегда испытывал настоятельную потребность.

На этом этапе творческого пути Кустодиева новое и особое значение приобретает фантазия, воображение. Способность к импровизации, видимо, свойственная художнику, интенсивно развивается в Кустодиеве вместе с его вынужденным отказом от прямого общения с натурой.

В этом, как говорилось выше, значительную роль сыграло и знакомство художника с народной художественной культурой, постижение ее закономерностей, как бы подтверждавших его искания.

Татарин, торгующий арбузами. 1923-1924 г.

Присущие народному художественному творчеству смелость в отношении к натурным жизненным впечатлениям, способность к широким обобщениям, сочетающаяся с убеждающей реальностью деталей, яркая ассоциативность, декоративный размах — все это, воспринятое художником, в определенной мере способствовало созданию новой системы его творческого мышления, хотя и не определяло целиком его стремления к типизации, синтезу, условности, если можно так назвать свойственное художнику свободное сочетание и сопоставление конкретно-достоверного и жизненно-реального в едином и новом целом.

К этому подводил Кустодиева огромный запас знаний, полученных за пятнадцать лет его ежегодного пребывания в костромском краю, чтение книг по истории России (из переписки Кустодиева, например, известно его уважение к В. Ключевскому, произведения которого он изучал с большим интересом), близость его с И. Рязановским, костромским краеведом, архивистом и историком, знатоком Верхнего Поволжья, чьими советами и материалами пользовался Кустодиев.

Кроме того, сама среда дома Рязановского, где бывали мастера русской культуры и общественные деятели — Пришвин, Рерих, А. Ремизов, Нарбут, Сологуб и где обсуждались насущные проблемы русской жизни, а хозяин был в переписке с А. Толстым, Мейерхольдом, Бахрушиным, Ивановым-Разумником, Цветаевым, Блоком, можно думать, обогащала мировосприятие художника.

Увлеченность Рязановского народным искусством была очень близка Кустодиеву и отвечала его собственным мыслям о творческой одаренности народа.

Сельский праздник. 1919 г.

Очень плодотворной для Кустодиева была и его дружба с А.И. Анисимовым, знатоком древнерусского искусства и русской истории. Выдающийся исследователь, талантливый и увлеченный, он много сделал для отечественной науки.

Анисимов был не только ученым, щедро открывающим перед художником свои познания, но и просветителем, несущим в широкие массы народа знания: блестяще окончивший Московский университет, Анисимов на несколько лет уехал преподавать в сельскую учительскую семинарию.

С восхищением отзывался ученый о пытливости и талантливости своих учеников, видя в них людей, которые в будущем станут проводниками знаний в народе, отдадут свои силы служению России.

Такой тип русского художественного деятеля создал Кустодиев в портрете А.И. Анисимова (1915), изобразив его на фоне русской природы и архитектуры Верхнего Поволжья.

1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11