1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11

К середине 1910-х в творчестве Кустодиева появляется тема русских просторов.

Если в «Гуляньях» 1909—1910-х годов, в «Провинции» (1910), «Купчихах в Кинешме» (1912) художник выгораживает для действия сценическую площадку, ограничивая ее на заднем плане и по бокам, как кулисами, домами, заборами, деревьями, то теперь он убирает все, что задерживает развитие пространства; оно расширяется, бесконечно уходя в глубину, будучи таким громадным, что вмещает в себя город с его улицами, площадями, зданиями и многочисленными церквами («Масленица», 1916); поля, леса, перелески, деревни («Лето», 1920); неохватные глазом разливы Волги («Купчиха», 1915; «Девушка на Волге», 1915; «На Волге», 1922).

Все большее место в жанровых полотнах и графических работах Кустодиева занимают панорамные решения, часто с высоты птичьего полета, позволяющие вместить в пейзаж широкие картины сельской природы, городскую архитектуру и большие толпы народа.

Обращаясь к опыту русских пейзажистов XIX века — Шишкина, Куинджи, Левитана, — осваивает Кустодиев открытое ими восприятие русского пейзажа как бесконечных пространственных перспектив, втягивающих в себя, уводящих глаз к все удаляющемуся горизонту — «только синь сосет глаза» и сменяется «за далью даль».

Булочник. Из серии "Русские типы", 1920 г.

Русские просторы, русское раздолье— такова кустодиевская Россия. Интерес художника к широким панорамным решениям после 1916 года столь устойчив, что он использует их даже в таких интерьерных мотивах, как чаепитие,— в различных вариантах «Купчихи за чаем» (1918), изображая женщину на открытом балконе, выходящем на улицу. Это позволяет показать широкое пространство — торговую площадь, церковь, дома, улицы провинциального города.

В 1915—1920 годах Кустодиев часто изображает крупную фигуру первого плана в перспективе уходящего вдаль города или сельского пейзажа — его многочисленные купцы и купчихи в живописи и графике, серия «Русские типы» (1920); к этому композиционному приему обращается художник и в портретах того времени: А. Анисимова (1915), М. Шостакович («Девушка с чашкой»), И. Бродского (1920).

Там, где художник обращается к панорамным пространственным решениям, он отказывается часто от декоративности, возвращаясь к тону, пленэру, сохраняя открытый цвет, трактовку формы как цветовой плоскости только иногда в фигурах первого плана («Купчиха с покупками», «Троицын день», 1920).

Так же расширительно, как тема русской природы, трактуется художником тема русского богатства. Она слагается из трех взаимодействующих начал: плодоносящей силы русской земли, созидающих сил живущего на этой земле народа и торговли, как бы управляющей потоком этих сил, рождающих русское богатство.

Картины Кустодиева это как бы единый большой натюрморт, исторгающий благоухание садов, острые запахи огородов, сдобный дух булочных, сложные — жирные, тонкие, терпкие и пряные ароматы гастрономических магазинов, где торгуют окороками, сельдями, балыками, икрой, чаем, табаком.

Если вычесть из этого прейскуранта «колониальные товары» (чай, табак), то все богатство торгуемой снеди — плоды русской земли, увлеченно написанные художником, захваченным их живописным богатством.

Трактирщик. Из серии "Русские типы", 1920 г.

1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11