1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11

(От Поволжья к России)

Гостинный двор. Из альбома "14 автолитографий", 1921 г.

На последнем этапе творчества, занявшем 11 лет жизни художника (1916 — 1927), когда он был лишен возможности пользоваться непосредственно жизненными впечатлениями, их место занимают воспоминания.

Память Кустодиева феноменальна, он помнит все — большое и малое, пережитое и увиденное им в жизни начиная с раннего детства. Кустодиев может восстановить по памяти не только архитектурно-материальную среду во всех подробностях человеческого существования, но и самый «дух», «настроение момента», картины, увиденной им в жизни.

Он помнит ощущение бодрости, рожденное солнечным зимним днем, голубыми тенями на искрящемся снегу, напоенным свежестью («Зима», 1922) воздухом; помнит пьянящую радость как бы вернувшейся из его собственного детства весны: дурманящий запах распустившихся почек на голых еще деревьях, буйные разливы талых вод («Весна», 1921).

В хмурой северной столице он может воссоздать как бы вселенскую истому жаркого летнего дня в деревне с мирно пасущимся стадом, залитыми солнцем далями и тяжелыми облаками на голубом небе («Лето», 1918), умиротворенность и тихое довольство уютных улочек провинции, как бы погруженных в мягкое тепло осеннего дня («Осень в провинции», 1926).

Ярмарка в деревне. 1926 г.

Художник помнит краски, звуки, запахи. Его «осенние» полотна пахнут вянущими листьями и яблоками; «Масленица» — морозом, пирогами, потом разгоряченных коней, баня в «Русской Венере» — горячим паром, мылом, березовым веником, старым деревом стен, пропитавшихся дымом, а в «Голубом домике» (1920) как бы смешались запахи цветущей герани, тополиных листьев, детских пеленок, свежеоструганного дерева, самоварного дыма — следы человеческого бытия.

Редкостная память художника как бы берет на себя функции зрения. Память воссоздает и как бы приближает к нему таким образом природу, оставшуюся за стенами его дома и недоступную теперь.

Сидя в своем кресле на колесах в темной квартире на Введенской улице в Петербурге-Петрограде, Кустодиев силой своего творческого воображения выходит на просторы лесов и полей, на берега любимой Волги, бродит по улицам и площадям провинциальных городов, мысленно погружаясь во все то, что содержит в себе российский месяцеслов.

Память воскрешает в нем прошлое, канувшее в Лету, но дорогое ему как свидетельство русской истории, национального своеобразия. Переживая заново всю свою жизнь, погружается художник в воспоминания, с наслаждением, как драгоценности, перебирая все те впечатления, которые сохранила его цепкая память.

Торговка воблой. 1923-1924 г.

Это ощущение всего сущего, макро- и микрокосма, каждого мгновения, пережитого дня, особенно проявилось в выполненных незадолго до смерти «Автобиографических рисунках» (1924—1925) — маленьких шедеврах, в которых бьется здоровый и бодрый пульс жизни, как бы оторвавшийся от смертной оболочки индивидуального существования и уже независимый от него.

Непрерывающийся и энергичный пульс жизни ощущаешь в каждом рисунке, маленькой заставке или концовке.

Предыдущая глава

1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11