1-2-3-4-5-6-7-8

Жнея. Из серии "Труд", 1924 г.

И хотя у Р. Роллана она представлена образом одного героя, а у Б. Кустодиева коллективом, массой, оба мастера близки в своем понимании народа. И у Кустодиева и у Роллана народ — движущая сила нации; в нем заключается ее здоровье, сила, ее созидательные возможности.

Создавая образ героя — народа, каждый на своей национальной почве, Роллан и Кустодиев близки в «методах» восприятия народного духа, у них много точек творческого соприкосновения. Исследуя корни народного мировосприятия, оба инстинктивно обращаются к его языческим началам — здесь переплетается «еллинство» древнего славянства и дохристианское прошлое галльского народа. Поэтому так близко раблезианство духу земного изобилия и земной радости и «Кола Брюньону», и русской «Масленице» Кустодиева, которые рождены поэзией народной близости к природе: «Я следовал ритму „календаря природы"», — писал Ромен Роллан. Тем же ощущением сменяемости времен года, жизни природы и произведения Кустодиева.

Как Кустодиев, так и Роллан находит своего героя не в современном промышленном городе, а в провинции, где сохраняется еще уклад народной национальной жизни. И Кустодиев и Роллан — знатоки национального фольклора, оба припадают в своем искусстве к этому источнику творчества. И, наконец, в народной массе видят Роллан и Кустодиев тираноборческие начала, заключающие в себе возможности социальной перестройки мира. Народ заключает в себе богатства радости и творческого созидания, он неистощим в своем оптимизме. «Народ бессмертен»— вот доминанта творчества писателя Франции и художника России.

Утверждая неумирающие ценности народного национального духа, национальной народной жизни и истории, оба они выступают против капитализма, противопоставляя народное творческое сознание буржуазному культу наживы. Кустодиевское отрицание капитализма находит поддержку в роллановском неприятии капиталистических отношений. Утверждение народных и национальных ценностей в искусстве обоих мастеров — протест против космополитического обезличивания их в условиях капитализма: за Кола Брюньоном Ромена Роллана встает «прекрасная Франция», за радостным народом Кустодиева — «могучая» и «обильная» Русь. Глубоко национальное искусство Кустодиева — не «местно русское» явление, европейские «родственники» в его исконно русской творческой родословной — Рабле, Брейгель, Стен, Калло, Гольбейн, Р. Берне, его творчеству родственны французские, английские и американские народные легенды, близкие в своих истоках Т. Мору, Кампанелле и другим великим утопистам.

Искусство Бориса Кустодиева интернационально по своему духу, потому что национальное — это наиболее полное выражение народного, понятого художником глубоко, разносторонне, многогранно, в наиболее важных его тенденциях, особенностях и проявлениях, поэтому творчество русского художника близко людям разных национальностей. В этом сила, мощь и неиссякаемая современность творческого наследия художника. Его опыт художественного исследования народного и национального с особенным вниманием изучается сейчас молодыми художниками России, Средней Азии, Закавказья. В их творчестве много перекличек с Кустодиевым, они многому учатся у него. Кустодиевские праздники — это русская «Ода к радости». В жизнерадостных «Балаганах», «Гуляньях» и «Масленицах» есть та высокая кантатность и апофеозность, что звучит в стихах Блока: «Народ — венец земного цвета, краса и радость всем цветам... »¹.

¹ Блок А. Избранное. М., 1936. С. 224.

Следующий раздел

1-2-3-4-5-6-7-8