Я. О. Малютин.
В работе над «Виринеей»

Размышляя о множестве интересных людей, с которыми мне приходилось встречаться за мою большую жизнь в театре, я всегда с особенным удовольствием и теплым чувством вспоминаю о таком выдающемся художнике и замечательном человеке, каким был Борис Михайлович Кустодиев. Моя встреча, я бы сказал, моя счастливая встреча с Борисом Михайловичем произошла при следующих обстоятельствах.

Период с 1921 по 1926 год надо считать знаменательным временем первого подъема советской драматургии. Именно тогда появилось много интересных современных пьес. Среди них значительное место занимала «Виринея» Л. Сейфуллиной, одним из бесспорных достоинств которой было прекрасное знание автором деревенского быта и языка. При постановке этой пьесы в Академическом театре драмы в Петрограде перед режиссером возникла важная задача — нужно было ярко и образно показать на сцене русскую деревню, русскую природу и крестьянский быт. Так с самого начала возник вопрос о художнике спектакля, художнике, который смог быв театральной живописи заговорить таким же ярким и правдивым языком, как это сделала Сейфуллина в тексте самой драмы. И большая заслуга постановщика этого спектакля Л. С. Вивьена, во многом предопределившая удачу спектакля, была именно в том, что Вивьену пришла счастливая мысль пригласить на эту постановку в качестве театрального художника Бориса Михайловича Кустодиева. Я помню, с какой радостью воспринял это известие весь наш коллектив. Вот тут-то я и познакомился с Борисом Михайловичем и сразу же был взят им в плен не только силой большого таланта этого художника с большой буквы, но и обаянием его человеческой личности.

Я играл в спектакле очень трудную и сложную роль, роль правдоискателя крестьянина Магары. И должен сказать, что своим успехом в этой роли я во многом обязан Кустодиеву. Его замечательные советы, подсказанные им тончайшие детали сценического образа, наконец, два великолепных эскиза (к сожалению, сохранился у меня только один), которые он сделал для образа Магары, — все это помогло мне, конечно, внешне изобразить своего героя. Но не только. Гораздо важнее то, что внутреннее звучание, которое шло от эскизов художника, подсказало мне и самую сущность образа. А замечательный кустодиевский макет к «Виринее»! Он был сделан так мастерски, просто, удобно и точно, так детально в смысле всех мизансцен, при этом так органически увязывался с текстом Сейфуллиной, что сразу же создавал нужную атмосферу, в которой актерам было легко играть.

Во всей постановке «Виринеи» и в успехе, который имел спектакль, огромнейшую роль сыграло большое мастерство Бориса Михайловича в изображении красоты национальной природы, его фанатическая любовь к России, наконец, необычайное искусство типизации, которое так ярко сказалось в таких его картинах, как «Ярмарка», «Чаепитие», «Масленица», и многих других. И часто при воспоминании о «Виринее» передо мной прежде всего встает незабываемый образ большого художника и обаятельного человека Б. М. Кустодиева, Кустодиева, о котором Шаляпин сказал, что «нельзя без волнения думать о величии нравственной силы, которая жила в этом человеке и которую иначе нельзя назвать, как героической и доблестной».

Воспоминания Я. О. Малютина написаны в 1964 году для настоящего сборника.