Задача, которую я себе ставил в сценическом оформлении спектакля «Голуби и гусары»,— это декорация как фон для актерской игры, декорация живописная, красочно-декоративная, долженствующая быть в соответствии с красочностью быта эпохи, весьма, конечно, сгущенного, театрализованного и даже несколько «огротескированного».

Отсюда костюмы, гримы, вещи на сцене трактованы не как бытовые, исторические, а как «элементы» быта, служащие для углубленной характеристики людей, комнат и т. п. Так как при поднятом занавесе сцена воспринимается зрителем прежде всего как зрелище, то зрелищному элементу и уделено первенствующее место; создать «зрительную атмосферу» каждого акта и тем сразу ввести зрителя в круг развертывающихся событий пьесы было моей второй задачей. Как только появился актер с его жестом и речью, роль декорации почти окончена, она остается тогда только как фон, на котором выпуклее игра актера.

На сцене нет ни обнаженной «конструкции» с ее видом неустроенного «здания», ни «площадок», которые нужно «оправдывать», рассчитывая на очень искушенного зрителя, но есть лестницы и площадки, оправдываемые бытом действующих лиц пьесы и входящие как органическое целое в общую архитектонику комнаты.

Почему я настаиваю на красочном разрешении сцены как зрелища, а не делаю в модном стиле голых конструкций?.. Нет «голых» конструкций, которые требуют оправдывания, нет площадок, на которые надо взбираться для ведения разговоров, нет обнаженности «кухни», а есть лесенки и площадки, но они все оправданы бытом и везде замаскированы. Вся пьеса завершается занавесом, резюмирующим характеристику «Голубей и гусаров» как пьесы, довольно ярко рисующей страсти господствовавших в то время классов, с одной стороны, военной аристократии, с другой стороны, нарождавшейся буржуазии.

Печатается по тексту» опубликованному в журнале «Новый зритель» (1927, 7 июня), дополненному по черновику, хранящемуся в секции рукописей ГРМ (ф. 26, ед. хр. 6, л. 5).

¹Написано в 1927 году в связи с постановкой режиссером Л. М. Прозоровским пьесы В. M. Волькенштейна «Голуби и гусары» в московском Малом театре (премьера спектакля состоялась в 1928 году). Для этого спектакля Кустодиевым выполнены эскизы декораций, костюмов, грима и бутафории.