И. С. КУЛИКОВУ

26 августа 1901, Петербург.

...Картину скоро начнем писать, фигуры все нарисованы, осталась только архитектура. Несчастные мои иллюстрации продолжают висеть надо мной как туча какая-нибудь, тревожа мой покой и днем и ночью. Показывал их Репину — некоторые ему понравились, некоторые советовал переделать. К сроку вряд ли поспею, придется опоздать. Вчера начались приемные экзамены у нас, народу страшно много — 115 человек, кажется, а примут не больше 15-ти. Экзамены теперь строгие, фамилий под этюдами не пишут, даже известный размер холста нужен. Как недавно это было, когда я держал экзамен! Помню, с каким волнением первый раз вошел в эту залу с громадным потолком, с массой мольбертов, с тремя натурщиками, которых я видел и писал первый раз здесь, на Экзамене. Потом помню, как кто-то подошел и поправил натурщику ногу; «Репин, Репин»,— пронеслось по зале — и этот «кто-то» был он! Так вот он какой, думал я, не таким я его себе представлял. Он представлялся мне совсем другим, чем-то таким, что не походило на обыкновенных, повседневных людей, и, когда я его увидал обыкновенным, таким как и все, я был разочарован. Вот прошло пять лет с тех пор, и уж мы не с таким чувством бежим в Академию — напротив, считаем дни, когда оставишь эти коридоры, эту скучную казарму, где нет ничего живого, свежего и вырвешься наконец на свободу, туда на простор, к земле, лесу, природе, вздохнешь свободно и станешь работать что-нибудь такое светлое, радостное, молодое и красивое...

Высох ли мой этюд с Вас? Если повезете его, не забудьте захватить портрет и Юлии Петровны¹, хочу показать Репину...

ГРМ, ф. 26, ед. хр. 11, лл. 36, 37.

¹ Портрет Ю.П. Грек (масло, 1901, музей-усадьба И.Е. Репина «Пенаты»)