Е. П. КУСТОДИЕВОЙ

3 октября 1897, Петербург.

...Второй день, как начали работать! Началось, так же как и в прошлом году, молебствием, на котором, кстати, почти никого не было, и занятиями в классах наполовину пустых; все так же вяло и апатично принялись за работу, как и раньше. Разница только в натуре, теперь несколько новых человек поставлено. Я взял голову в профиль — пейзанку, сиречь бабу в синем повойничке и белом сарафане. Понравилась она мне тем, что у нее очень хорошо видны скуловые кости и колоритное лицо. Задамся целью проштудировать голову, выписать хорошенько и не торопиться. Много поступило новых, но как кто работает — не знаю, на экзамене не был и не видал работ. Вечером рисую натурщика, спиной, наклонившегося на палку. Место досталось хорошее, не знаю только, нарисую ли; освещение превосходное, теперь у нас электричество, работать удобно. Завтра думаю пойти в [Эрмитаж и... скопировать что-нибудь из стариков: Рембрандта, Вандика или Веласкеза. Эскиз пока еще не разработал, хотя надумал. Что выйдет — напишу. Дома ничего не работал, хотел было себя начать, да негде устроиться, у себя в комнате темно, а в других — то солнышко, то другое что-нибудь помешает.

...Это хорошо, что ты показала Павлу Алексеевичу мои работы — мне было очень интересно узнать его мнение о них, жалко только, что ты не пишешь об этом подробнее, про какие именно он говорил так, а про [какие] иначе.

ГРМ, ф. 26, сл. хр. 10, лл, 72, 73.