Е. П. КУСТОДИЕВОЙ

4 мая [18]97, Озургеты.

Наконец-то я в «рове Озургетском», хотя этот ров похож скорее на Швейцарию «иль нечто в этом роде». Я доволен и вполне, и хорошо сделал, что поехал. Приехал я вчера в 10 утра. Из Астрахани день ехал благополучно — первый, а второй —второй — и не дай господи так никому ехать,— лежал яко мертв во гробе. И не нужно было бы вставать, а как раз подъезжали к Петровску, захотелось посмотреть, а пароход так и качает, точно зыбку; была знаменитая «мертвая зыбь».

...Подъехали к Петровску, а я насилу стою. Но все-таки сошел на берег, думаю — лучше будет. Ходил на здешний базар, и если бы не так скверно себя чувствовал, то нарисовал бы что-нибудь; уж очень хороши типы, лошади, оседланные и вьючные ишаки, козлы какие-то с такими длинными и хитро завитыми рогами, каких я еще не видывал в натуре. Можно было бы написать этюдик с берега, море, особенно хороши там большие камни, о которые бьет вода и кидается на них густой зеленоватой пеной. Так я и проходил часа 2 и ничего не сделал. Потом отошел пароход ...опять качка, так что я пошел лег и проснулся часов в 8 только потому, что пароход пристал к Дербенту. Собственно к городу, к берегу он не подходит, а становится в виду него и принимает пассажиров на лодках. Я вышел на палубу 2-го кл[асса], там полно публики, смотрят, как подошла большая барка с пассажирами и их ссаживают по трапу. Внизу крики по-персидски, по-русски, шум волн, ветер; ночь темная-темная, и огромная луна поднялась высоко и отражается в воде, которая из зеленого превратилась в какой-то молочно-стальной цвет. Лодку эту так и мотает, прыгают прямо в нее, а женщин так в охапку и на скамейку. Одним словом, картина производит впечатление чего-то мрачного, таинственного и вместе поэтичного. Невольно как-то представляется Харон, перевозящий через Стикс души умерших.

...В 2 часа в четверг я был в Баку; первое, впрочем, и последующие впечатления от Баку: это Персия, то есть настоящий-таки персидский город, начиная с обитателей, плоских крыш, арб особенного устройства вроде клетки, с лошадьми, обвязанными вышитыми ошейниками с бубенцами и шнурками, с кисточками на голове у челки, и кончая узкими длинными улицами, ишаками с кувшинами воды и стаями тощих собак. Поезд шел в 11 час[ов] вечера, так что я все время ходил и смотрел, но... ничего не работал...

...По железн[ой] дороге до Тифлиса дорога не особенно интересна, встречаются деревни исключительно персидск[ие] и в общем до Тифлиса ты едешь как будто в Персии, а от Тиф[лиса] характер совершенно иной, оттуда расстилаются счастливой Грузии долины. Но Мцхет¹ — это нечто невозможное. Была луна. Ущелья, горы и справа и слева. Солнце только что зашло, так что очень светло, и луна начала блестеть своим золотистым светом, а справа Мцхет старинный, старинный. Монастырь, окруженный такими же старыми саклями, а под ним шумит Кура. Я вспомнил: "Лишь только месяц золотой из-за горы тихонько встанет и на тебя с улыбкой взглянет!..»² Господи, как это все верно и хорошо прочувствовано и изображено. Потом дорога пошла ущельем над Курой, то и дело встречаются мосты через нее, и поезд пролетает по ним то на правый, то на левый ее берег. Все горы покрыты сплошным лесом, все в зелени. Утром на другой день встаю пораньше, чтобы «насладиться» видами. И действительно насладился. Вдали снеговые горы, а ближе лес и все филодендроны, и все в цвету: огромные розовые и сиреневые цветы вроде амариллиса, кистями. В 8 часов утра я «прибыл» в Потанеби. Из Потанеби в Озургеты ходит «дилижанс» — 40 коп. с рыла (фи!). Дорога тоже идет, так сказать, по розам, и это все на протяжении 20 верст. Наконец, въехал я в Озургеты. Думал встретить действительно «город», а оказалось нечто вроде сада, того Эдема, где как известно, etc... то есть дом и огромный сад, потом дальше опять также, и весь город состоит из таких домов, которые чуть не на полверсты друг от друга стоят.

...Вчера пришел к Мише офицер⁵, про которого он мне много писал. Он художник, не профессионал, но страстный любитель — рисует карандашом и красками пишет, и очень недурно. И вот мы до 12 часов сидели и все говорили про живопись, Академию и вообще очень хорошо провели время. Парень он очень славный. Приглашает меня с собой ехать как-нибудь верхом в горы, работать. Одним словом, я доволен... Все превзошло мои ожидания. А типы! Лучше ничего не скажу, а постараюсь этюды написать...

ГРМ, ф. 26, ЕД. хр. 10, лл. 44—47.

¹ Мцхет, точнее Мцхета,— древняя (до VI века) столица Грузии; в Мцхете сохранились выдающиеся памятники грузинской архитектуры.
² Кустодиев неточно цитирует строки из поэмы М.Ю. Лермонтова «Демон».
³ Александр Карлович Вольницкий, впоследствии ставший мужем сестры художника — Екатерины Михайловны.