Ю. Е. КУСТОДИЕВОЙ

[Между 30 июня и 5 июля 1909, Петербург]¹

...Пришел сейчас домой и чувствую себя страшно усталым; голова болит, а это еще усиливает мое скверное настроение. И потом мне скучно одному, когда я вот так, как сейчас, хочется милой, хорошей ласки, милых и добрых слов, а этого я здесь лишен, я скучаю по атмосфере любви. Единственное, что у меня есть, это моя работа, но ведь она дает пока еще одни мученья и те волненья, которые переживаешь в эти 3—4 часа, смену разочарований... и мгновения, когда она кажется тем, что ты хотел сделать. — Вообще мне никогда так много не приходилось переживать острых ощущений самого неприятного свойства от своей живописи, как теперь. Такой она мне кажется ненужной, таким старьем и хламом, что я просто стыжусь за нее... Я так люблю все это богатство цветов, но не могу их передать: в этом-то и трагизм... Может быть, скульптура, как область еще не пережитого, кажется многообещающей, обещающей новые возможности, которые меня так же обманут, когда я дойду в ней до той же стены, которую я чувствую в живописи? Не знаю.

Конечно, если Мантель² едет теперь к нам, моя поездка в Казань не состоится... Ехать за материалом для картины я сейчас вряд ли могу и вообще делать программу из поездки... уже не в моих силах, я так устал, что прямо мне не хочется думать ни о бумаге, [ни о] ненавистных красках и холсте...

Приеду и превращусь в лесного человека и в «прекрасного садовника», буду ходить с ребятами за грибами и целый день лежать на солнышке, если оно будет, брюхом кверху — пускай его себе греется. И чтобы ни одной мысли в голове — самое блаженное состояние. Вот разве еще итальянскую книгу с собой возьму, буду переводить. И больше мне ничего не надо. «Ничего не хочу, ничего не желаю».

Но это в будущем, а пока что все-таки работаю и завтра буду работать, как колодник, привязанный к тачке. Эта работа — очень большой мне экзамен, вроде как бы на аттестат зрелости, и меня очень интересует, выдержу ли, не провалюсь ли я...

Модель здорова и ходит каждый день, и работа идет к концу, хотя самая-то настоящая раб[ота] только теперь, так трудно сделать все эти детали при сохранении общих линий...

ГРМ, ф. 26, ед. хр. 14, лл. 38, 39.

¹Датируется по содержанию.

²Кустодиев должен был иллюстрировать книжку А. Ф. Мантеля, жившего в Казани. Несколько позднее он выполнил два рисунка, воспроизведенные в издании: А. Ф. Мантель. Сказки юности. СПб, 1909.