1-2-3-4-5-6-7-8

Изображая своих купцов, Кустодиев как бы исследует проявление в их жизни национальных, народных начал, связанных с жизнью крестьянства. Кустодиева интересуют главным образом эстетические вкусы и обычаи жизни купцов.

Купцы Кустодиева празднуют те же праздники, что празднует и народ, — Масленицу, Троицу, Пасху — празднуют так, как празднует народ, соблюдая главным образом их идущую от древних, дохристианских времен обрядность: на Масленицу — катанье с гор, состязания на тройках, балаганные представления, обильная еда; на Пасху — христосование и все то, что связано с пасхальными трапезами; на Троицу — карусели, качели, катанье на лошадях, нарядные одежды, цветы, пряники.

Купцы и купчихи Кустодиева носят дорогие меха, купеческие жены демонстрируют роскошные шали, пуховые платки, шелковые платья, драгоценности, как бы осуществляя в действительности народные представления о «хорошей жизни» — богаты, нарядны; вспомним, что герои русских былин обычно богато одеты; там часто фигурируют «злато-серебро», «скатный жемчуг», «бархат».

Создатели былин обстоятельно, со вкусом и знанием дела останавливаются на всех деталях и подробностях одежды, а дородность тоже входит в народные представления об идеальном герое — «дородный красный молодец».

Однако в рожденных крестьянской средой эстетических идеалах купечества нарушены чувство меры, благородная простота и гармония, присущие народному художественному вкусу.

Они страдают избыточностью, чрезмерностью, вызванными стремлением купечества показать свой высокий имущественный ценз.

Как живописец Кустодиев «осваивает» купеческий эстетический идеал — эту перегруженность богатств, находя им некий художественный эквивалент; для него шелка, бархат, меха имеют свои чисто живописные ценности, и вместе с тем он воспринимает эти богатства в их образной значимости.

Половой. Из серии "Русские типы", 1920 г.

Сознавая лежащую в основе купеческого довольства власть денег, Кустодиев не демонстрирует, однако, купеческую страсть к наживе, хотя и не забывает о ней, о чем говорит уже известное нам его полотно «Купец, считающий деньги» (1918).

Процесс купеческой эксплуатации, когда в погоне за прибылью русский негоциант «не пожалеет брата родного» в самом прямом и буквальном смысле (как об этом повествует Мельников-Печерский в романе «В лесах», рассказывая о судьбе двух братьев-купцов), выжимание «прибавочной стоимости» не изображает Кустодиев. Он и не идеализирует купцов: они невежественны, косны, ограниченны, самодовольны, тупы, но в изображении художника они не алчны.

Их хищничество, эксплуататорская сущность остаются у Кустодиева где-то за пределами картины — в его изображении они мирны, добродушны, патриархальны, процесс торговли их как бы даже не интересует. Сами они обычно не торгуют, поручив это приказчикам и сидельцам, а если и торгуют, то лениво и как бы нехотя. Главная их забота — продемонстрировать свое довольство, финансовое могущество, самое большое их удовольствие — показать свое имущество: собольи шубы, куньи воротники, дорогие шали, шапки, платья.

Купцы Кустодиева — потребители, они поглощают творческую инициативу народа, поглощая все, что создает народ. В этом их паразитическая сущность. И недаром М. Нестеров при своем посещении Кустодиева в марте 1923 года говорил художнику, что раньше его раздражало кустодиевское стремление, как он думал, «смеяться над ними (купцами), выставлять на посмешище»¹.

Кустодиев и смеялся над ними, но на посмешище своих купцов не выставлял, не нагнетая отрицательных эмоций, и не педалировал своего отрицательного отношения к ним. Прямое обличение — не его сфера, там где он это делает, как, например, в «Купчихе, пьющей чай» (1923) или «Красавице» (1921), его произведения теряют присущее им обаяние. С другой стороны, автор по-своему любит своих героев, и, наконец, положительное и отрицательное в них так сложно диффузно, что не поддается простому разложению на хорошее и плохое.

В этом смысле Кустодиев отличен от А. Островского, с которым он так близок как бытописатель— и типажом, и изображаемой средой, и даже «географией» своих произведений.

Купец в шубе. Из серии "Русские типы", 1920 г.

¹ Б.М. Кустодиев. Указ. соч. С. 251.

1-2-3-4-5-6-7-8