1-2-3-4-5-6-7-8

Кустодиев шел «не в ногу» с «мирискусниками» и символистами, но «в ногу» со временем, и это доказывает его «родство» (в плане творческих исканий) с Горьким, который тоже ввел (в русскую литературу) купечество как главного «героя времени», проследив его эволюцию, его классовое становление и развитие.

Видимо, Кустодиев, как и Горький, сознавал это «родство», потому что, когда Горький в 1919 году пришел к художнику, они встретились как единомышленники. Горькому близко и понятно было искусство Кустодиева, он приобретал его произведения для музея в Нижнем Новгороде, а художник неоднократно обращался к творчеству писателя, оформив в 1920-х годах несколько книг (обложки) Горького именно таких, где героями были купцы — «Фома Гордеев», «Дело Артамоновых».

Кустодиев оценивал купечество с позиций художника-реалиста, его интерес к этому образу был рожден его общественным сознанием. И нужно отдать должное социальной «обязательности» Кустодиева, который в начале XX века в эпоху интенсивного развития мирового капитализма ввел в искусство русского купца, представителя национальной буржуазии.

Художник дал свой ответ на главный вопрос русской общественной мысли начала века — о развитии капитализма в России, исторических путях Родины.

Конечно, это был ответ не социолога или экономиста, это был ответ художника, своеобразно претворявшего в своем творческом сознании русскую действительность, но побудительным импульсом в рождении кустодиевских героев была классовая расстановка сил в России.

Крестьянская и купеческая темы какое-то время существовали одновременно. Эта их взаимосвязь и взаимообусловленность в сознании художника — знаменательный и многозначительный факт, отсюда нужно исходить в анализе образа купечества в искусстве Кустодиева.

Купчиха. Из серии "Русские типы", 1920 г.

Купеческая тема у Кустодиева родилась в недрах крестьянской, потому что художник в родословной русского купечества различал крестьянские корни. Так оно и было.

Еще во второй половине XVIII века в торговлю начали уходить не только государственные, но и помещичьи крестьяне, отдавая барину значительную часть дохода.

И несмотря на многие препоны, стоявшие на пути торгующего крестьянства, часть его, особенно та, что была связана с производством, наживалась, богатела, оседала в городе, получала права купечества, зачислялась в гильдии, превращаясь постепенно в значительную социальную силу.

Имея возможность наблюдать размах торговых дел костромского и кинешемского купечества или богатейшего купечества Астрахани, Кустодиев, однако, не изображал купцов-капиталистов. Они не интересовали художника.

Он сознательно обходил, будто не замечая его, новый тип русского купечества, сформировавшийся в начале XX века,— представителя новой буржуазии, монополистического банковского капитала.

Эти новые российские купцы были иными, чем те, что знакомы нам по произведениям Федотова или Перова. Владевшие миллионами, они часто имели высшее образование, были меценатами; некоторые из них хорошо были знакомы Кустодиеву, как И. Щукин, владелец знаменитой коллекции современной живописи, или С. Морозов, которого интересовало искусство Кустодиева и который время от времени покупал его произведения. В творчество Кустодиева вошли другие купцы старого, докапиталистического типа.

Его купец функционирует в сфере товарообмена, купли-продажи, это купцы-торговцы, владельцы магазинов и лавок.

Карусель. Из серии "Русские типы", 1920 г.

1-2-3-4-5-6-7-8